Флешка на миллиард. Иронический детектив - Владимир Горбань

«Вчера вечером в своем загородном доме обнаружен труп известного предпринимателя и депутата законодательного собрания Леснянского Семена Аркадьевича. Ведется следствие…»

Глава 4

Старший оперуполномоченный по особо важным делам майор Алексей Брусникин по праву считался самым лучшим сыщиком во всем убойном отделе. Именно поэтому ему и поручил генерал Малинин расследование громкого убийства Леснянского.

– Ты, Леха, у меня лучший кадр, – сказал генерал, закуривая в своем просторном кабинете папиросу «Герцеговина флор», – только тебе и твоим ребятам могу я поручить это непростое дельце. Но смотри, орел, долго со следствием не затягивай! А то отстранят, заберет дело следственный комитет или вовсе чекисты. Усек?!

– Да не могу я, товарищ генерал…, – простонал майор, высмаркивая сопли в большой носовой платок, – аллергия у меня.

– Какая еще аллергия? – удивился генерал.

– На амброзию…

– На какую еще нахрен амброзию?!

– Трава такая есть. Когда она цветет, у меня аллергия. Глаза чешутся, полный нос соплей и голова практически ничего не соображает…

Генерал потушил папиросу и, закурив новую, весьма недовольным голосом произнес:

– Амброзия, говоришь? Аллергия? То-то я смотрю, рожа у тебя, майор, какая – то протокольная. Какая – то очень недовольная! Я уж было подумал, ты водки перепил!

– Да я не употребляю, товарищ генерал!

– Врешь!

– Ей богу не употребляю! Аллергия у меня. На амброзию. Трава такая мерзкая всюду растет! Как только она начинает цвести – просто ужас! Лекарства пачками пью! А они с алкоголем ну никак не совместимы! – майор вновь громко высморкался в носовой платок. – Лекарства, зараза, дорогие!

– Ну, ты это – держись! – генерал подошел к окну, раздвинул штору, посмотрел на белый свет. – Ну и где у нас тут трава?

– Так, товарищ генерал, у нас во внутреннем дворе никакой травы нет! Тут только строевой плац! Трава там.

– Где?

– Ну, там, за пределами управления! Она там везде, зараза, растет! Здоровущая такая, зеленая, – майор раскашлялся и вновь принялся сморкаться в носовой платок.

– А эта гадость не заразная? – испугался генерал.

– Какая гадость?

– Ну, эта твоя трава?

– Нет, что вы! Аллергия не заразна! Она не передается от человека к человеку. Это, понимаете ли генетически предрасположенное заболевание. Аллергия – это сверхчувствительность иммунной системы организма при повторных воздействиях аллергена на ранее сенсибилизированный этим аллергеном организм…

– Чего?!

– Термин «аллергия» был введён венским педиатром Клеменсом Фон Пирке в 1906 г. Он заметил, что у некоторых из его пациентов наблюдаемые симптомы: резь в глазах, отеки, насморк, крапивница, чихание, кашель могли быть вызваны определёнными веществами из окружающей среды: пылью, пыльцой растений, некоторыми видами пищи.

На протяжении долгого времени ученые считали, что гиперчувствительность развивается с нарушением функции иммуноглобулинов Е. Однако впоследствии стало ясно, что многочисленные механизмы с участием различных химических веществ вызывают появление множества [битая ссылка] симптомов, ранее классифицированных как «аллергия». В фазе острого ответа…

– Брусникин! – генерал сморщил недовольное лицо. – Ты опять умничаешь?! Где ты всего этого начитался?!

– В интернете. В электронной энциклопедии.

Малинин вновь закурил. Сам он страдал только геморроем, заработанным в далекие лейтенантские годы на крайнем севере. Ну и еще иногда с похмелья…

– Я вот, майор, – глухо произнес Малинин, выпуская изо рта густой и едкий папиросный дым, – за свою жизнь прочитал всего две книжки. Это Устав несения караульной службы и «Муму» Николая Васильевича Гоголя. И, как видишь, мне этого достаточно, до генерала дослужился! А ты, Брусникин, если будешь по ночам всякие глупости читать, то до конца службы так и останешься сопливым майором! Ты меня понял?

– Так точно, товарищ генерал! – отрапортовал Брусникин и снова принялся сморкать в носовой платок.

– Эх, мать-перемать! – разозлился генерал. – Ну, что за народ хилый пошел! На какую-то траву… сопли, чихи… морду раздуло… да я в твои годы, мать – перемать! Да я подковы в лейтенантские годы гнул! Я литр водки без закуски выпивал! Да у меня на севере баба была… кровь с простоквашей! Трава какая – то ему жить мешает! Да я… да… иди отсюда, майор! Иди отсюда к едрене – фене и до завтрашнего утра не мозоль мне глаза! Да если ты мне это дело за неделю не раскроешь! Да я тебя в двойной бараний рог сверну! Да я из тебя всю душу твою непутевую вытряхну! Да я тебя, как лошадиную вожжу на кулак намотаю! Да я тебя, как Муму в проруби утоплю! Да я… да я! Иди отсюда, калека аллергический!

Майор ушел, а генерал еще долго злился и матерился в своем кабинете…

А Брусникин поднялся на этаж выше и направился по коридору в свой отдел. По дороге его нагнал младший оперуполномоченный лейтенант Коноплин.

– Здравия желаю, товарищ майор, – хватая Брусникина за рукав кителя, произнес лейтенант, – а я вас везде ищу!

– А чего ты меня ищешь?! – майор резко остановился, развернулся вполоборота и зло уставился на лейтенанта. – Ты лучше преступников ищи! Ты был на месте преступления?!

– Так точно!

– Ну и что, травы там много?

– Какой травы?

– Зеленой! Амброзии, полыни, лебеды, молочая, куриной слепоты, одуванчиков, осота, тысячелистников, лютиков, подорожников, щавеля, лопухов?!

– Шутите, товарищ майор? – Коноплин от удивления смешно вытаращил и без того чрезмерно торчащие наружу глаза.

– Да какие уж тут шутки! – Брусникин достал из заднего кармана форменных брюк огромный носовой платок и громко высморкался. – Ты на месте преступления был?

– Так точно!

– Ну и что там?

Коноплин обреченно махнул рукой и печально сказал:

– Глухарь…

– Почему, сразу глухарь?! Доложи обстановку!

– Ну, в общем, позвонил в полицию один из охранников Леснянского. Сообщил, что Леснянский найден мертвым в беседке во дворе своего загородного дома. Дом внутри тщательно охраняется, дом буквально нашпигован видеокамерами, по периметру дом обнесен высоким забором.

– Что говорят эксперты о причине смерти?

– Говорят, инфаркт.

– Так, может быть, это и не убийство? Может быть, мужик сам по себе загнулся?

– Нет, товарищ майор, мы тряхнули хорошенько охрану и один из телохранителей сообщил, что у жены Леснянского имелся молодой любовник!

– Ну и что? У кого теперь нет любовников?! Только у импотентов! Вот у тебя, лейтенант, есть любовница?

– Никак нет, товарищ майор!

– И у меня нет. Но это неважно, Коноплин, нам с тобой по службе не положено любовниц иметь!

– Почему?

– Зарплата у нас, лейтенант, маленькая…

– А, ну да, – согласился Коноплин, – зарплата у нас маленькая.

– Что намереваешься делать?

– Не знаю…

– А я знаю! – майор резко повысил голос.

– Что?

– Любовника нужно колоть! Любовника! Ты понял, лейтенант?!

– Так точно!

– Берешь сейчас группу захвата… автоматы, бронежилеты… чтоб все по уму. И дуешь на хату к этому любовнику. Берешь его, гада, за жабры, привозишь в отделение ко мне, – майор в очередной раз со свистом высморкался, – я его тут, гада, мигом надвое расколю!

– А если он не виновен?

Майор от удивления раскрыл рот.

– Ты что, Славка, дурак или дураком прикидываешься?! Как это – любовник и не виновен?! А кто же виновен тогда? Пушкин Александр Сергеевич?

Лейтенант от удивления тоже раскрыл рот.

– А где же я его найду, товарищ майор?

– Пушкина?

– Нет, любовника…

Теперь Брусникин цепко схватил Коноплина за рукав кителя.

– Ты мне его, лейтенант, должен хоть со дна морского достать! Ты меня понял, Славик?

– Да я… да, понимаете…

– Со дна морского, лейтенант! Завтра с утра ко мне в кабинет этого любовника! Ты понял?!

– Так точно!

– Носом землю рой! Подключай интуицию, детективный метод! Ты еще здесь?!

– Что?

– Иди отсюда к едрене – фене и до завтрашнего утра не мозоль мне глаза! Да если ты мне это дело за три дня не раскроешь! Да я тебя в двойной бараний рог сверну! Да я из тебя всю душу твою непутевую вытряхну! Да я тебя, как лошадиную вожжу на кулак намотаю! Да я тебя, как Муму в проруби утоплю! Да я… да я! – Брусникин злобно затопал ногами и тут же тяжко закашлялся.

– Товарищ майор, можно обратиться?

– Валяй…

– А что такое Муму?

Брусникин основательно прокашлялся, высморкался и уже без злобы посмотрел на лейтенанта.

– Ты что, Муму не читал?

– Никак нет, товарищ майор!

– Ну, ты и неуч, Коноплин! Пьеса такая есть у Антона Павловича Чехова, Мумой называется!

– А про что пьеса?

– Про барыню одну. Ее там слепой мужик в озере утопил.